Король-Рыбак

Над белыми водами, прозрачными, мрачными
Рыбачит Король под сосновыми мачтами.
Мечтами за сон и за кротость заплачено.
"Бери, ростовщик, мое сердце в придачу".

"О Ваше Величество, сотнями, змеями,
Сберечь ваше сердце ужели сумеем мы?"
И льдистые сумерки - паучьими лапами
От лодки ночесь расползаются с запада.

Холодные запахи с каменных сосен,
Над озером солнце - глава на подносе,
И ноздри пещер дышат змеевой пастью.
Закат расплескал воды кровью причастия...

"Бери-не бери, что на чашу положено,
Круги на воде раздвигаются ножнами.
И как гложет гончая кость, меня гложет -
Где тот, кто пойти мне из лодки поможет?"

Туманы и долы смешались в единое,
Луна-паучиха плетет паутину,
Кладет свой покров на озёра и льдины,
На острые тени ольхи и рябины.

Драконовы лежбища, вереск примятый...
Из царских пятин огонь вспыхнет на пятой.
Пятой оставляет мрак след на косматой
Жаровне небес, остывающей мятой.

Рыбачит Король в тьме кромешной, прозрачной
Зрачки небес узятся в леску над пашнями...
И где-то вдали, за холмами, за башнями -
Цок-цок - скачет рыцарь бесстрашный...

@темы: сказки и притчи, месяц созвездий

---

Велу-у-у-ча-а-а...
Медом мажь маковый мрак,
Шей шерстяной пряжей тучи,
Деревянный кабак,
Стучащий башмак,
Темень! Темно темя сна, Велуча.
Кривы сабли - ох и остры!
Кресты гард и ножей - плечом -
Режь каравай, кавардак сучи,
Караван хлеба с алой свечой.
Ноги Велучи, как два шеста,
Прялица с длинной льняной косой.
Месяц усат, а будра - востра.
Винные очи. Гитара. Пой...
Пой, Велуча, до колен окунув
Ноги в корзину с землей и сном.
Сети наброшены на двор мух -
Месяц под каблуком.

@темы: сказки и притчи, месяц медовых колосьев

---

С востока на белой кобыле
Заехал колючий ветер.
Затягивал волны в море,
Как шнурки на корсете,
Стегал их кнутом терновым,
Подошвами ледяными,
А воды, шипя как угли,
На запад от ветра плыли.
По платью моря подковой
Пятно расползлось с востока.
Солнце - гранат медовый -
Стекает кровавым соком
С начищенного кинжала
Небес в изумрудных ножнах
Двух скал, что сойдясь боками
Сплетаются осторожно.
И с северного причала
Кричит в земли юга птица.
Ей ветер с утеса вторит.
Луна корабли качала...
Один смог остановиться
И посмотреть на море.

@темы: пейзажи, море

---

Берген

О, мой родной Берген.
Разноцветные дома вдоль фьорда.
Крыши, отороченные снегом -
Вода вода вода ...
Лед - белым листом исковеркан,
Смят, брошен на землю,
Растоптан неудачливым поэтом
Лед.
Мерцающий Берген.
(И для аллитерации) -
Безумеющий Берген.
Закатал широченные штаны повыше -
(Чувствуете, какая аллитерация?)
Присел полуостров -
(Вот, снова!),
Опустил голые ноги в Пуддефьорд.
(Я тоже люблю мочить ноги в море, сидя на краю причала.)
Но у меня нет такой цветастой рубашки,
Как у домов, толпящихся в верфи.
Густой кисель голубиковых сумерек
Пролит на лес и фьорды
Все тем же поэтом.
О мой родной Берген.
Белое небо сменится черным,
Облако на носу горы -
Красным.
Алхимическая свадьба смены суток
Каждые 24 часа по кругу.
Йотун и турс - Берген,
Бородою прилеплен
К блюдцу меж гор.
Теряющиеся в тумане дома...
Выстиранные солнцем стены...

---

Скользкие дороги - талые -
Усталая
Чувственность возвращается в марте,
Множа воскресение в смерть.
Перебежками
День возвращается к ночи,
Мохноногий и белый -
Как кувырок через плечи.
Ногти не вырастают, а врастают.
Слова теряют обоюдные связи.
Голос перестает что-либо значить.
Передир платит за страсть молчанием,
Приехав в замок, которого нет.
А есть некое подобие крыльев
Над главной башней и над собором.
На веки и руки садятся вороны.
Пыль застилает глаза -
Красным -
И ногти крошатся как красная глина.
Разлаженная гармония калипсо -
Плывущий быстротечный звук.
Тиресееподобные сутки
Расходятся как платье по шву
На одно и другое.
Безтретее.
Никогда еще день не был таким фиолетовым.
Никогда еще слова так не подходили друг к другу.
Никогда - лучшее слово -
Оно означает все то, что "впервые".

@темы: бальзамические взоры, меланхолические мухи, месяц ливней

---

Русла ручьев - руки,
Ряской подернуты ставни
Озера -
А я хотела ... собирать ожерелья из лун.
Ожерелья - ожившие, круглые,
Все как жемчужные - белые-белые!
Жерла желаний - хотела я
Виться-стелиться омелою -
Сонною и онемелою...
Ряской застеленный пруд.
O Lord Thou pluckest me out.
Пожалуйста, уберите руки - здесь очень жжется.
Здесь как будто руно огня змея - и очень жжется.
Вымеряно ли дно колодца
Или его глубина несоизмерима?
"Эта телега едет до Рима,
А дальше вы слезайте - и пешком уже, там будет видно,
Там увидите замок и пустошь,
там будет видно..."
Но ясно только то, что все ослепли -
На веки садяся осы и слепни.
O Lord Thou pluckest me out.
Пожалуйста, уберите руки -
Бусы на моей груди сильно жалят -
Никого не жалеют,
А у вас тут еще пятерка посохов.
Не хочу никого пугать.
Но я же предупредила - тут луны и они очень жгутся.
У того на лбу венок из настурций,
Кто живет, как колдунья Луция,
Стебли всходят и заходят, как солнца,
И все же -
Дикие мыши перегрызают стебли.
O Lord Thou pluckest me out.

@темы: la guitarra hace llorar a los sueños, слишком много любви, месяц винограда, месяц созвездий, море

---

Выплюнутое небо
Лежит под ногой - крошечное...
Собираю дожди и грозы кофейной ложечкой.
Еще можно собирать море -
Но с ним осторожнее,
Оно норовит убежать, вспенившись, со дна подмороженного.
У меня нет руки, нет ноги, а есть только море в банке.
Но банка перемазана сажей - и моря снаружи не видно.
Мне бы, наверное, было от этой досады чертовски обидно,
Если б не знала я выхода из пещеры,
Где плавает рыбка-бананка.
На полке в холщовом мешке четырнадцать миллиардов писем
Хранятся, а рядом луна - в кисете, расшитом бисером.
А у меня нет глаз и руки, чтобы прочесть эти листья,
Я только листаю их -
Слушать, как они, разговаривают со мной свистом.
Если очень сильно глотать свой голос -
То можно им подавиться.
Это довольно опасно - насмерть - но только не птицам.
У меня все ветра подбиты снегом, как белым мехом куницы,
Чтобы им было не страшно на север стремиться,
Чтобы им с гор не скатиться
И там не убиться
О спицы.

@темы: бальзамические взоры, меланхолические мухи, месяц ливней, пейзажи, море

---

Пантомима

Мы молчали.
Мы говорили движениями кончиков пальцев.
Ты был вымазан черной краской, а я - белой.
Живые скульптуры в парке.
- Пожалуйста, молчи еще тише, - говорила я белками глаз.
- Не смотри на меня, не смотри, - говорил ты, закрывая черные зрачки
Угольными черными веками.
Я хотела играть сказку,
Ты хотел, чтобы была драма.
Твоя маска была закрыта волосами,
Словно ты и сам не хотел меня видеть,
А мне казалось, что мы говорим
На разных языках, которых нет ни в одной стране мира,
Но оба эти языка - безмолвны.
Единственное, что нас объединяло -
Отсутствие времени.
- Пойми, что две похожие минуты,
Между которыми двадцать лет
Соединяются в одну, едва встретясь,
Становятся непрерывным движением...
- Я не хочу этого понимать, - говорила я, рисуя руками,
- Я хочу смотреть на воздух, так
Как если бы он был зрим, как море.
- Ты увидишь безобразие видимого...
- Я буду знать, где его подводные рифы.
Ты вздыхал и качал ладонями,
Взмахивал перистыми веерами неба,
Которыми оно прячет лицо...
А я плавала в волнах воздуха,
Искала в нем водоросли и раковины,
Прячущие лицо бога,
И касалась твоего тела вздохами -
Паром изо рта и мыслями.
Мы говорили руками -
Ведь мне нельзя было смотреть на тебя.
Нам нельзя было говорить вслух.
Нам нельзя было снимать маски.
Пантомима
В заснеженном парке.
Живые скульптуры.
Я была бледной от света,
Ты был ветвистый ясень.

@темы: сто влюбленных навеки заснули, слишком много любви, море

---

Ay, noche, noche nochera!
Не дождешься одобрений и "доброго утра".
Пью
Чокаюсь со своим отражением
(Кража у стражей сумерек мутных).
Рассказываю удачи - ночи,
А неудачи - течению,
Все, что покажется важным - зарываю в землю,
Все, что на землю из воздуха сонного просится -
Рассказываю ветру, сверлящему переносицу.
Я бы уехала (но нет, по понятным причинам)
Пинать ногами парижские мостовые,
Чтобы они стелились скромнее.
(Ливень льнёт как бахрома палантина).
Нищие отговорки - не от скромности, из приличия.
Мне есть с кого брать пример -
У того же моря сотни обличий,
А Луна - так та каждый день в каждый месяц
Разная:
Резная, зарезанная, в резеде, в березовых зарослях...
Я из нее выжимаю эфирное масло.
Ay, noche, noche nochera!
Кто тут остался?
Выходи из склепа!
Склеенного из картона и скрепок.
Скребком шлифую стены того, что осталось.
Ночь, рассеченная сотней кинжалов,
Как перисторассеченные резедовые листья.
Смотрю я,
Уже никого не осталось.

@темы: слишком много любви, месяц винограда, месяц ливней

---

...Scio, господи, когда ты высушишь мою душу и выпьешь влагу глаз моих - ты отправишь меня в пустыню. Ты отправишь меня, господи, в пустыню без конца и без края, ибо там распускается Роза твоя. Ибо там без дождя и влаги раскрывается Роза Господня. И воздух будет плыть и покачивать бедрами в такт армянских дудуков, и все ветра распустят свои горячие волосы. В день, зачатый без отца и выношенный без матери.
И посредь этого будет распускаться Роза, роза, выросшая в пустыне без ливня и воды, ибо все это время ты орошал ее влагою глаз моих, господи. И я посмотрю сухими глазами на плод слез моих.
Scio, воистину так и будет. В назначенный тобою день, в тот день, что не причастен ни утру, ни вечеру, в песках распустится роза и дрожа соцветием уйдет в небеса.
И я взгляну на то, что искупает и день, и ночь пути моего, и все дни и ночи мои, и утра мои без света и темные вечера без факела.
В золотой пустыне распускается Роза Господня, дитя предвечерних сумерек, в золотой короне. На меня посмотрят высушенные глаза души моей, scio, господи, в пустыне без конца и без края, что не знает ни тьмы, ни света, к востоку от того океана, имя которому Бездна, к западу от той ночи, имя которой Пустота. И свет заполнит меня, и перельется через край, и станет хлестать струями оземь, как розовая вода или вино, ибо все то, что забрал Ты - воздашь сторицей.
Scio, господи, когда ты высушишь мою душу и выпьешь влагу глаз моих - отправишь меня в пустыню...

@темы: Agnus Dei, сто влюбленных навеки заснули

---

Ветер танцует танго
В тонких колючих ветках.
И катится ночь-цыганка
В черной слепой кибитке.
Длинные косы оземь -
Играй, цыганская скрипка!
В морские круглые гроздья
Глядится луна-кокетка.

Мантилья - июльское поле,
Мой дом - это ночь и стужа,
Пока в висок не уколет
Смерть, острей ятагана.
Моей ледяной секиры
Мерцание, ay, gitana!
Вокруг обегу я мира,
Как ястреб над морем кружит.

Вхожу - и все замолкает.
За левым плечом сестрицы -
Смерть в шерстяной рубахе,
Тоска цыганского сердца.
Мне бы в зрачки моря
Долго ни в жисть не глядеться.
В чьих глазах больше соли?
В чьих легче снам топиться?

Нет у цыганок рода,
Нет у меня и крова.
Мнется в кармане колода,
Бусами перевита.
Ay, mi Andalusia!
Цвет нарда и базилика,
Очи - лазурью синей,
Волосы - алой кровью.

@темы: Соледад, la guitarra hace llorar a los sueños, месяц винограда, пейзажи, море

---

Аргентина

...José!
Хххо-о-о-се-е-е-е! Черт бы тебя подрал, бродяжник,
Налей-ка мне лучше хересу...
А то мне пока в твои басни не верится,
Уже ни в тебя, ни в себя не верится,
Словно мы не люди, а призраки...
Матерь Мария,
Что это я говорю такое?
Мои волосы пахнут прибоем,
Твои волосы пахнут покоем,
А ноги белы, как призраки
В твоих выдубленных солью ботинках... -
Где, говоришь, был? ¡anda, niño! -
Никогда ты не плавал дальше Гаваны,
Налей мне еще хересу,
Давай сюда, chico, сигару! -
Давай ее сюда уже, черт, Хосе,
Не испытывай мои нервы, por Dios,
Мальчик, ну что тебе ночью приснилось..?
Тебе это только лишь ночью приснилось,
Не испытыываааййй мое терпеениииеее....
Да! И, в конце концов, налей мне еще портвейна!
Вон, Пабло, был и в Кувейте,
И в Европе был, и, говорят, в Палестине!
А я вот смотрю на тебя, niño,
На мальчика-рыбака из цветной Аргентины,
И ни одному твоему слову не верю,
Да -да, Хосе, не смейся, не верю!
Не делай такие глаза, chico,
Твоя рыбацкая лодка встанет на мель спустя милю,
А ты мне заливаешь, что переплыл океаны...
Нет, тебе лучше молчать,
Хосе,
И время от времени подливать мне мадеру.
Что это? Бусы?
Нет, я все равно не верю...
Тебе не провести меня, Бога ради!
Да, я знаю, что у меня порвался чулок сзади,
А у тебя моль проела всю шляпу!
(Что, съел? А?! думал - заплачу?)
Ладно, бог с тобою , Хосе,
Пойдем к морю...
Я тебя умоляю, Хосе, идем к морю,
Где огнями в порту перештопаны волны,
Перетоптан берег, присосались к лодкам
Водоросли-волосы
Как Вампиры.
А звезды - лишь чешуя мертвой рыбы.
Идем, Хосе,
Идем, к морю,
Я тебя умоляю - идем к морю.
Волны грызут берег
Неистовой синевою...
Воздух наполнен
Невысказанной тишиною.
Океан неизбежен.
Мои волосы пахнут покоем.
Твои волосы пахнут прибоем.
Морем.

@темы: Соледад, la guitarra hace llorar a los sueños, слишком много любви, море

---

Медея

Выключите свет!
Слышите?
Я сказала - выключите эти полосы.
Ночь как эфиопка иссиняя
По всему небу расчесала волосы,
Заткала ими все отверстия
Между петлями небесными,
Сделала синюю пряжу -
Сажей,
Золой напомаженной.
Пока еще не изрешетчено -
Пока еще не порастеряно -
Плат-полотно вечера
Вьюжной протяжной истерикой,
Продажной холодной паникой,
Моей-не моей памятью,
(Медея травит детей своих -
Их рты напоминают дым,
У ртов кровавая рвота -
Пена по шее пехотой.)
Я все сказала.
Выключите свет!
Решето плохо пропускает свет -
И этот ливень чрез парапет -
Лишь пот потопа.
Ночь зашивает разрывы,
Ставит резные заплаты.
Дорого или дешево Он заплатил прелату?
(Я ошиблась, я хотела сказать - Пилату -
Но мою голову словно пилят,
А небо разрыто лопатами шпилей,
Веслами шпилей,
Ножами штилей...)

Медея травила детей своих
Соком цикуты и аконита.
(Их рты напоминали цветы,
Языки как пестцы раскрытые.)
Теперь в отплату
Ночь ставит заплаты
На плате вечера -
Искалеченного,
Изрешетчанного,
Рта
Вечности,
Изорванного,
Как цветок колючего тёрна,
Который, как и я, мне в след,
В ночи вопиет -
Выключите свет!

@темы: Саломея, альбасетские навахи, Древнегреческие трагедии

---

Где это водится такой улов, который не кончался бы вечно?
Чтобы рыбы вылавливались, воскресали, а после бы снова тонули.
В этой вселенной плохих стихов, разорванных книг, изувеченных,
Костлявых минут и оскалов из стали, каждого ждет своя пуля.

Мне - все равно - несчастый случай или туберкулёз:
Несчастных случаев и так вдоволь, и крови уже предостаточно.
Даже не важно - следы это пепла с пожарища или колёс
По размытой дороге, словно выплюнутой каким-нибудь бешеным жвачным.

И вот ты, (едва вернувшись из Вены), уезжаешь к каналам Венеции -
Считывать манускрипты домов, а после - пить рассветы бокалами.
Я же немного покашляю кровью и привыкну пока к новой фортеции,
К своей белой больничной палате, как к замку с мокричными залами.

Брось ты эту игру, вечер, спорить - чьи круги под глазами темнее.
Тебе у меня никогда не выиграть, как и морю не обыграть меня в молитвы.
Пусть это будет свинец в вену, отрава с запахом клея,
Мне все равно уже. Лишь бы только заглушить эти хрупкие хрипы.

Я не боюсь тут ничего напророчить - (рубашка промочена ветром) -
Просто иногда так сцепит горло, что уже не замечаешь, что думаешь.
Вроде ступаешь так непорочно, а оказываешь напрочь испетым,
Как последняя песня горлицы, сброшенная камнем наотмашь.

@темы: альбасетские навахи, слишком много любви, hell kitchen

---

Считалка

...Знаешь, я думаю, сердце -
Сердце -
Это шелуха, шелуха,
Закрывающая пепел и грозы
Скорлупа, скорлупа...
Все сжимается центрифугой
У ядра, у ядра,
Сердце - это орех душистый
Миндаля, миндаля.
Один взгляд -
Снимет с ядра скорлупку -
(Орех в шелухе шелковистой и хрупкой) -
Второй взгляд -
Снимет шелуху с ореха -
(И вот он белый, ароматный и крепкий) -
Третий -
Сбросит на ядра песню
И сердце -
Треснет.
Четвертый...
(Нет, не говори, что будет -
Мне уже не собрать тогда миндальной пыли.)

@темы: месяц винограда, игра в классики

---

Осень 30го года

Фабричные трубы -
Как восемь дымящих сигар.
Нью-Йорк особенно прекрасен в такую погоду, a chara*?
Возьми мою зажигалку - погасла твоя сигара,
Что-то крикливые птицы на крыльях уносят -
Осень?..

Дорога до Мэдисон-сквер
Как шов на моих чулках сзади -
От колена города - до
Щиколоток в узких ботинках.
Депрессия Велика, но... Что говоришь? Бога ради!
A chara, моя депрессия куда глубже, чем у этих банкиров!
Лучше кури, кури, милый.
Вот тебе моя зажигалка.

Ты говоришь, что у меня
Отвратительнейший характер.
Ты говоришь, что ты
Намного умнее меня.
Не кажется ли тебе, mein süßer, что ты говоришь слишком много?
Это подтверждают факты, a chara, факты говорят так, не я.
Я вообще уже давно ничего не подтверждаю.
Я растянута парусом - от края до края,
Зубами держусь за прогнившую доску.
Вот если бы только не этот костюм в полоску -
Меня бы вообще никогда не было с тобой рядом.
Так что я не твоя -
Я - его награда.
А ты, кури, кури, милый, молчи, так иногда полезнее.
Пока зима на фронт не полезет,
Мы будем вести с осенью фронду,
Что скажешь, mein geliebter Freund?...
Хотя лучше молчи,
Молчи и кури,
Милый,
Так иногда
И вправду полезнее...

@темы: слишком много любви, hell kitchen, месяц ливней

---

Улла

В такой туман
Город - как вырезанный ножницами из серой бумаги.
Ветер в моих глазах вырывает овраги,
На каждой новой луне выставляя флаги
И зажигая факел...
Пурпурный факел.

Ветер во мне размывает, ссыпает берег
На раз-два-три.
А я молчу - потому, что не верю -
А может верю, но не хочу признаваться -
В овраге внутри -
Сокрытом за гипсовой маской паяца
Из красной фольги,
Из пурпурной фольги.
За тушью раскрашенным глянцем.

Ты дружишь с теми, чьи имена на косматую "л"?
Нет, зря мне не веришь - это еще не предел
Декабрьской стужи.
С каждой секундой овраги внутри все глубже,
С каждой минутой - еще один "минус десять",
Еще один пурпурный росчерк на плечи.
Ветер внтури меня разрывает овраги
За накрытой стеной.
Что-то навзрыд ветром скалы раздуло...
Еще немного - и я буду совсем как норвежская улла -
С полой спиной.

@темы: сто влюбленных навеки заснули, банши, месяц созвездий

---

Бенды

...И вот ты снова придешь домой,
К своим четырем гитарам и книгам,
Будешь всю ночь разучивать бенды,
Даже не вспоминая о четырех часах дня,
Зажатых между севером и югом,
Где-то на юге,
Меж исландцев и хеттов...
Con dolore...Languido...Larghetto...
Не вспоминая, ни о четырех часах дня,
Ни про меня.

Пока я сижу - sostenuto - безгласная,
Как тот древний корень, лишенный гласных
(Может быть, время ему их подарит),
Который ты пишешь левой рукой -
Я не вижу что -
Я вижу какой
След оставляет белое на сером,
Как ссыпается мел пеплом,
Как ссыпается слог мелом,
Как крошится мел,
Крошатся минуты...
Взгляд.
Взгляд
Онемел,
Прикованный к твоей левой руке -
Белое-белое-белое-белое-белое...........
...........белое - стертым сon moto вензелем.

Ты
Никогда даже не вспомнишь об этом.
Я
Не собиралась играть с собой в покер -
Делая ставки на себя и тягаясь
С собой же -
Кого я люблю и каким образом.
Пока ты играешь свой блюз -
Doloroso,
Перебраешь, как четки,
Глаголы,
Как орехи перекатываешь на языке
Законы,
По которым я тоже стягиваюсь, сжимаюсь, элиминируюсь, выпадаю,
Как древний дифтонг,ставший одним долгим гласным /o:/.
Как нота дрожит - morendo.

Я не знаю, за что Господь
Забрасывает меня камнями,
Которые мне не поднять и
Не сдвинуть,
Но ты - уже третий.
(Столько камней - словно я Вавилонская блудница.)
И мне не оттолкнуть ни единого,
И удары все больнее и резче,
И острее - как ноты - forece -
И глаза с каждым разом чернее...
Ведь так, боясь дикого змея
(Которым стал бог Нектанебос,
Владыка земли и неба),
Поликсена-Олимпиада,
Пряталась от него за оградой?
Но так и не смогла оттолкнуть от лона
Жена фараона
Дракона...

А потом ты оденешь костюм в полоску,
Откинешь на бок черную челку
(Вылитый Хэмфри Богарт из "Casablanca"),
Положишь в чехол гитару и выйдешь из дома -
Уедешь опять покорять сцены и университеты,
С брелком из Ютландии на связке ключей.
А я...
Могу ли надеяться,
Что буду еще много раз
Тебе отдаваться...

Болью в плече.

@темы: слишком много любви, hell kitchen

---

Суламифь

Когда они ударили -
Стражи -
Когда они ударили дважды,
Я не отвернулась -
Нет,
Я не снимала с языка твоего имени.
Дщери Иерусалимские!
Луна прячет наготу кипарисами...
Когда они ударили -
Спало
С меня покрывало - складками.
Олени скрылись в пещеры,
Обглодав виноград.
Дщери,
Лисинята срылись в расщелинах,
Что мне пустой виноградник мой?
Когда отвернулся возлюбленный...
Я искала его и не нашла.
Я звала его и не услышала.
Когда они ударили -
Стражи -
Я не стерла кровь с щёк и шеи.
Шафран и гранаты под солнцем
Засохли.
Засох виноградник.
Что вам смотреть на Суламиту,
Как на хоровод Манаимский?
Солнце ослепило меня.
Ветер высушил язык мой.
Луна оглушила меня.
Искала его и не нашла его.
Когда меня изранили -
Стражи -
Я не упала.
Аще
Был бы ты мне братом, мой кровный,
Чтобы ночевать в одном доме.
Не отдала бы тебя другой женщине,
Сестра твоя, Суламита.
Не отдала бы тебя, желанный,
Бальзамом твой лоб бы измазала.
Стражи
Ударили десятикратно.
У стен Иерусалима.
Дщери Сионские!
Пойду я по следам овец и козлят,
Все выше и выше...
Выше,
Туда, где цел виноградник,
Где не достать его лисам.
Где пасешь ты, брат мой?
Где отдыхаешь?
Где твой шатер широкий?
Где твои рощи ароматные?
Звала тебя Суламита
Да не дозвалась...
Пей теперь вино коричное,
Меч при бедре держи крепче.
А я пойду наверх за дымом мирры,
Что вам смотреть на Суламиту?...

@темы: Саломея, слишком много любви, месяц винограда

---

Элен говорит со своей сестрой Мадлон об их брате Эльме, 26 сентября 1346 года.

Мадлон, собери белый мёд с липы
И в Нотр-Дам отнеси.
Пусть помолятся за душу Филиппа
И за пропавший Креси.

Если б наш брат воевал с Эдуардом...
Но рода - не выбирать.
Да, и скажи, чтобы сам Падре
За Эльма молил Божью мать.

Как луч, мой лучник бежит над озёрами
В засаду, ни жив, ни мертв.
Жито зимы проросло зёрнами,
Лету хватило жертв.

Месяц назад, покрываясь коростой,
День покатился с полей.
Я смотрела, как отказались звезды
От меня и моих ногтей.

Мантель барона вышивай мехом выдряным,
Мост клади, улицу строй...
А я из стольких ремёсел выбрала
Только
Одно -
Быть сестрой.

@темы: бальзамические взоры, меланхолические мухи, месяц ливней, Франция